 |
Скульптура «Женщина, останавливающая коня на скаку» не может быть греческой. И даже французу Аристиду Майолю, ваявшему крепеньких «ля фам», подобный образ был бы не по силам.
Это что-то наше.
Безусловно, и «Девушка-С-Веслом» - наша, но в другом роде: такие девушки - они все с вёслами. Это отрыжка госнаезда на масс-культуру. И несть им числа. А баба, тормозящая лошадь, штучна, ибо суть квинтэссенция национальной энергии. Буде таковая вдруг проснётся.
Однако нипочем не угадаешь, в ком она дремлет, равно - когда и как шарахнет.
Подходит к тебе на Грушинском фестивале девица неполных двадцати лет. Росту выше среднего, сложения добротного, во всём ситцевом и нефестивальном, с лицом непретенциозным и даже как бы без особого выражения. Точнее, без выражения особого миролюбия. Славянский вариант французской молодёжи конца 60-х. И ты думаешь: «Интересно, с какими это намерениями она приближается? Часом, не узнать ли, как пройти в библиотеку?» И - бочком, бочком…
А она начинает читать стихи и петь песни - и лошади замирают, птички затыкаются, ветер прерывает свою антиобщественную деятельность… И вообще вся природная энергетика начинает вести себя как-то неэнтропийно, словно управляется из одного центра - а именно этой ситцевой девушкой без каких-либо признаков весла. Стихи и песни её первым делом сминают тебя, скручивают в трубочку и начинают вращать, будто в центрифуге зверской стиральной машины «Сибирь». По окончании процедуры ты чувствуешь, насколько стал легче: в тебе осталось лишь то, что ты есть на самом деле.
Но «стал легче» - не означает «полегчало». Светлана Волкова грузит свою жертву по полной программе, и жить с ее песнями и стихами намного тяжелее, чем без них: ответственности больше.
Чёрт ее знает, эту поэзию Светы Волковой! Местами она монументальна, как Брестская крепость. А порой заметно, как по ней, юной и неокрепшей, танками прошлись литературные тусовки, в которые Светлану заносило. Их следы, как после оспы или аппендицита, у всех одинаковы, ни с чем не спутаешь.
Впрочем, это мелочи.
Самое удивительное («только чуточку прищурь глаза» - вслушайся, привыкни к новому измерению) - возникает картина, будто языческая каменная баба, коих десятки понатыкано в низовьях Днепра, вдруг оборачивается девой нежной и трепетной, хранящей свою беззащитность под тонкой корочкой твердых с виду (слуху?) слов.
И вот уже всё нормально, но на каком-то другом, сверхчеловеческом уровне. Как нормален цветок, растущий на 3500 метров выше моря. Эдельвейс, кажется.
Такого нигде больше нет.
Владимир ЛАНЦБЕРГ
* * *
Что ты, жаба, глядишь на дорогу
В стороне от весёлых подруг…*
Не стойте, жабы, под тяжёлою стрелою,
сидите тихо, дуйтесь в оба глаза,
и не глядите жадно на дорогу -
на что вам, жабы, сей царевич стрёмный?
Наверняка женат он или болен,
он, подбоченясь, в небо загляделся,
которое взглянуло в нашу лужу
красавицей в витрину «Рыба-Мясо».
Кириллицей пишу вам, жабы-бабы:
под топот лошадиный потанцуйте!
Пусть сердце на тревогу забивает -
спасибо, что ещё не раздавили.
* Экспромт панка. «Жаба» - значит, умная девушка,
хорошая, боевая подруга.
* * *
Это счастье настолько тупое, что где - не скажешь,
Как настолько же узкий профиль у этой боли:
Я застряла не в сердце пулей - в дыре игольной.
Видно, в теле была, видно, слишком была богата.
Я застряла, как Винни Пух, ох, как я виновата!
По дороге к тебе, мой друг, и хочу обратно.
Тридесятое царство, я часто хочу обратно,
Потому что уже навсегда - быть такой виноватой!
Эти стаи летят к тебе, эта осень локальна,
А мне до смерти надоело работать локтями
Ради чёрствой краюхи лета ли, ради рая,
О, как стыдно мне, милый! Позору не видно края.
Светлана ВОЛКОВА
Аудиозаписи Светланы Волковой
(с заключительного концерта фестиваля 2 канала 11.07.2002 г.):
|
