Никита Дорофеев Нижний Новгород МЯЧИК Таня пошла купаться и уронила мячик, Мячик скатился в речку и неспеша поплыл. По пустяку такому, право, стоять и плакать Не было даже смысла, ну, предположим, был. Есть, предположим, повод. Таня стоит и плачет, Речка бежит, как речка, мимо идут полки Мимо лесов дремучих, мимо домов незрячих, К сердцу прижав приклады, в небо уткнув штыки. Вот выступает смело с краю лихач усатый, Водка, небось, во фляге, в сумке, небось, калач, Через плечо винтовка, словом, и есть тот самый. Таня его узнала и уронила мяч. Так они шаг за шагом шли умирать за Русь. Мне бы стоять и плакать, я же иду, смеюсь. Речка бежит, как речка, мячик по ней несется. Пули свистят, как дуры, дыры плодят штыки. Рано ушел солдатик, вряд ли теперь вернется И не попросит сердца и не возьмет руки. Разве что раз в полгода почта письмо обронит, Где его меткий выстрел новую брешь найдет. Черт его не обманет, пуля его не тронет. Жди его, жди, не бойся, мячик еще плывет. Может быть, он, усталый после кромешной битвы, Снимет с плеча винтовку, водкой зальет калач И, поглядев на небо, вспомнит тебя в молитве И не вернется больше. Тише, не плач, не плач. Где-то земля дымится, сердце сжимает грусть. Мне бы пойти напиться, вот и пойду напьюсь. Таня еще поплачет, снимет слезу рукою. Новый придет поклонник петь под ее окно, Смелый анфас и в профиль, Таня ему откроет, Мячик утонет в речке, то-то и мне смешно. Если бы я не тратил даром свои таланты, Были бы чуть поболе нервы мои крепки, Сделался бы солдатом, выбился бы в сержанты, Был бы, глядишь, полковник - вел бы сейчас полки. Я же напрасный, праздный, мне ничего не надо, Может, во мне нет смысла, может, и есть (как знать), Мне не страшна могила, мне не нужна награда, Право, чего же боле, что тут еще сказать... Небо светлей и суше, ангелов там не счесть. Не по мою ли душу, не по мою ли честь. ОНА ПОЕТ По морю краха и песка, Любви и Гнева Веди, веди меня, дитя, туда, где небо. Но только заметай следы, ведь у беды повадки рысьи. Веди меня, мой поводырь, к началу жизни. Здесь жизни нет, здесь все с нуля, с угля и пепла. Здесь обрывается земля в угар и пекло. И мне, слепцу, она страшна, но ты, во имя нашей тайны, Ты доберешься, ты должна, пообещай мне. Лети, лети, как можно легче, слышишь, Как можно тише, как можно выше, Я твоего полета не нарушу, Я буду слушать, как ты поешь. Как плотоядна тишина прохладной ночи, Она выслеживает нас поодиночке. Не вечны здесь ни гладь, ни твердь, и время ничего не значит. Дитя, здесь смертна даже смерть, а я тем паче. Прощай, птенец, забудь меня и путь обратно, Лети, земля уже бледна и безвозвратна. И безымянная звезда на дне холодной стратосферы Восходит так же, как тогда, до нашей эры. Лети, лети, душа, еще не поздно, Еще дорога светла и звездна И от восторга сдавливает сердце, Восходит солнце, она поет. ДОМИНО Пустота. Дома напоминают домино, И сон из "соль" перетекает в "соль-минор" По пыльным клавишам, скользя из-под руки, На дно, где густо расширяются зрачки. Во тьме, где пальцы доверяются губам, Где смех, где судорожно мечется судьба В плену, как крохотный затравленный зверек, Он жив, немедленно нажмите на курок. Пустота на каждом поджидающем углу, Где страх, где снег, перерастающий в золу, Где день и час, напоминающий гипноз И наш каприз, не отпускающий до слез. Мираж, стоп0кадр многосерийного кино, Где спят, где пьют многосерийное вино, Где вниз полез и не кончается песок. Мне скучно, кто-нибудь, нажмите на курок. Пустота, ни с кем не разделяющая дна, Как ночь, уже не обещающая сна И, как прицел, не отрывающая глаз, Как быль, как боль, напоминающая Вас... Стоп-кадр. Я слышу, приближаются шаги. Я жду, и медленно сужаются зрачки, И дверь, и желтый немигающий глазок. Я здесь. Любимая, нажмите на курок. ВЕСНА ИНКОГНИТО Ты две слезы, как два созвездья, смахнешь ресницами. Весна гостит у нас проездом, но это снится нам. Нам снится город зазеркальный Ее Высочества, Ее шаги, Ее дыханье и одиночество. Спеши, фотограф, спеши замедлить Ее движение И между строк Ее невидимое скольжение, И трепет глаз, и шепот крыльев пугливой Полночи, И терпкий джаз, и жар бессилья, и зов о помощи. Весна до дрожи в пух и прах меня ограбила, Мы с ней давно уже играем не по правилам. Она фанатка, лихорадка, гипнотический бред, Она вампир души и тела, от нее спасенья нет. Весна гостит, она небесна, пьяна и огненна. Весна гостит, она проездом, она инкогнито. Сильнее самой сладкой боли, страшней Везувия, Я наркоман ее неволи, ее безумия. Плацкартной ночью в тоске билетной она теряется, И тесный сумрак сигаретный над ней качается, Туман и дым, окно и профиль Ее Высочества, И пахнет снегом, и черным кофе, и одиночеством. Все решено, и ничего здесь не исправить нам, Мы все равно уже играем не по правилам. Она привычна испокон и до скончанья лет, Она сильней любого яда, и противоядия нет.