Кира Малыгина Сергиев Посад ЧЕЛОВЕЧКИ Я ухожу по вымерзшей земле, В обидах воскрешая быль и небыль, Медузу мне напомнивший, во мгле Маячит ресторан "Седьмое небо". И в комнате оставленной бардак Тебе раскроет таинство побега Я ухожу, не взяв на абордаж, Я ухожу от собственной победы. К машинкам, шествующим важно, Так неохота отвлекаться им... Я из домашнего коллажа Вступаю в уличные аппликации. Там красный человечек, словно лилипут, А зеленый так похож на паяца, Этот красный человечек запрещает мне путь, А зеленый все никак не появится. Ты интересен мне не так чтоб "как дела", Ты интересен мне не в том, в чем был бы профи, Ты интересен мне не так, чтоб родила, Ты интересен мне не в фас, а как-то в профиль. Ты красным человечком по судьбе, С такой же временами красной рожей, А мой зеленый то ли не в себе, А то ли просто слишком осторожен. Машинки шастают так важно, Так неохота отвлекаться им... Я из домашнего коллажа Вступаю в уличные аппликации. Там красный человечек, словно лилипут, А зеленый так похож на паяца, Твой красный человечек запрещает мне путь, Мой зеленый привыкает бояться. НЕ СИНЯЯ ПТИЦА Моя птица вовсе не синяя, она просто замерзла, Покружила себе над Россиею, посмотрела на звезды, Ничего на меня не потратила, не подарила, Она просто мне сверху гадила и парила... Я жила на земле, денек за деньком листая, Проглядела, как за окном промелькнула стая, В одиночестве поняла, когда снег стаял, Жизнь, она не бездонная, она пустая. Живу изгоем, я как с офортов Гойи, Я не могу смотреть на себя без боли, Ведь я не Гойя, я совсем другое, Я не офорты, я аккорды терзаю боем. Моя птица вовсе не синяя, она просто остыла, Вся покрыта белесым инеем, и сверху и с тыла. На ладони моей лежит, как будто литая, На ладони моей лежит, а не летает... Живу изгоем, я как с офортов Гойи, Я не могу смотреть на себя без боли, Ведь я не Гойя, я совсем другое, Я не офорты, я аккорды терзаю боем. БАРОН МЮНХГАУЗЕН Темнела стылая вода В изгибах Яузы, Я называла Вас тогда Барон Мюнхгаузен, Вы возвращались в шесть часов (дня ли, утpa ли) Я знала точно - врете все, Но как Вы врали! Увяли розы в ноябре, Подмерзли саженцы, А мы на пушечном ядре Летали, кажется; Весь в яблоках и на лету Зажарен перепел, Вы продавали мне мечту, А я поверила В дворцы из воздуха и пены... Как кровь из вены - измена. Пустым белеет простыня, И в ней вся ночь белее дня, Как будто не в Москве, а в Питере Не знаю, спите ли, храпите ли, Меня на прочих променяв, Ошиблась ангелом-хранителем С московских башенок Кремля Земля, как ядрышко, И Вы, средь сборища кривляк, И пушки рядышком, Ha ветер брошены слова И листья - ворохом... Как яду я подсыплю Вам Сырого пороху ЧУЧЕЛО Я чучело, я пугало Непонятное, Судьбою я поругано И запятнано... Пугать ворон - вот мой удел, Пугаться отражения, И все стоять, стоять без дел, Без всякого движения, И все стоять без личных дел, Без лишнего движения. Стою и рукавом машу, Беззубый скаля рот, А вдруг меня копьем проткнет Случайный Дон Кихот, Вдруг, спутав с мельницей, проткнет Безумный Дон Кихот. Стрелой Эрота то копье Мне сердце разобьет, И пусть смеется бобылье, Пусть с зависти помрет. Позеленеет бобылье, От зависти помрет. Я пугало, я чучело Непонятное, Судьбою я замучено И запятнано. Когда дожди не сходят с плеч, Давно пора в сарай, Помыть бы чайник, в сено лечь - Вот это был бы рай. Помыть бы чайник, в сено лечь - Вот что был бы рай. Но все забыли обо мне, Стою одно в саду И греюсь мыслью о весне И снова принца жду, Я греюсь мыслью о весне И снова принца жду. Пусть он приедет на коне, "Люблю Вас!" - скажет он, И встанем мы спина к спине, Чтобы пугать ворон, И встанем мы спина к спине, Чтобы пугать ворон.