Василий Гринчук Чехов, Моск. обл. * * * Соткан из марева южных широт На море остров, на острове грот. Пара скелетов пиратских, А остальное - пиастры. А остальное лежит в сундуках. Там и сестерций, там и дукат Жаром былых абордажей Греют пиратскую стражу. Память об этом доныне жива, Старая стала, посохла. Поперепутала все острова, Но умереть не способна. Где-то гнездится еще в головах, Прячется где-то под спудом... Были бы клады на тех островах - Кладоискатели будут. Тайны устали молчанье хранить, Хрупкими стали печати на них. Некогда: тайное лето Начисто слизано ветром. Кто же осмелится и сковырнет Древней печати положенный гнет. Выпусти тайну наружу, В мир фейерверков и кружев. Брошено семя - пробьется из тьмы, И пересуды не к месту. Вечно готовы обхаживать мы Землю свою, как невесту. Злата она принесет в подоле Каждому ровно по пуду... Были бы клады на этой земле - Кладоискатели будут. Сказано было, а сказы не лгут, Где-то далеко, на том берегу, Сказано всем по секрету - Где-то, конечно же, где-то, Не полагаясь на трезвый расчет, Дремлет сокровище, юношу ждет. Счастье устроено просто - Каждому выделен остров. Юноша поутру сел на коня, Юноша взялся за весла. Кровь молодую ничем не унять, Что ему дальние версты. И, отмахавши положенных сто, Спящую девушку будит... Были бы клады и Дальний Восток - Кладоискатели будут. * * * Итак, Лопасня, ныне город Чехов пока не проявляет интерес кo мне, но я уже приехал, пишу стихи, и повторяют эхом колокола: "Вселенная, я здесь..." Берите выше, когда плывете на берег тот, Копайте глубже, и вам откроются небеса. Когда свобода - вдыхайте запах, пока цветет, Быть может, цвету ее осталось на полчаса. Перо не шпага, подумай дважды, потом ершись. А мы, как водится, все надеемся на авось - Авось удастся своею мерой измерить жизнь, Но этой мерой поныне числится вбитый гвоздь. Ушли поэты в плевках и лаврах, кому куда, Москва, Елабуга... пусто и там, и тут. Но если в мире вдруг образуется пустота, То их стихами мы часто штопаем пустоту. А ближе к ночи, когда стихает московский тракт, И над фонтанами распускаются фонари, Плывет над нами курчавый гений, одет во фрак, Перо скрипит, бумага терпит, свеча горит. Свеча горит, бумага терпит, скрипит перо, И мир поскрипывает на грани "Люблю-Убью", И все похоже на скрип уключин, когда Харон Погрузит тяжкие наши души в свою ладью. Так одиноки, так безымянны их голоса, Ладья качнется, пересекая ночную тьму, Никто не скажет ни слова "против", ни слова "за", Никто не знает цены и меры, а посему... Берите выше... * * * Пылая умыслом и злом Светило медленно плыло. Дышала потом и нуждой Земли соленая ладонь. Казалось, испокон веков Здесь ни пелен, ни облаков. Земле и людям поделом - Светило медленно плыло. И ничего не изменить. Пережигая груды слов, Светило медленно плыло, Перевирая "Нет" и "Да", Плыла оплавленная даль, Мольба слагалась тяжело - Светило медленно плыло, Торчало кольями во лбу, Вплеталось болию в мольбу. И ничего не изменить. Над запрокинутым челом Светило медленно плыло, Лизало липкие столбы, Внимало шелесту толпы. Толпа стекала ручейком С холма, и было далеко От побледневшего лица До бледных ликов мертвеца. И ничего не изменить. * * * Тонкие нити звезд Выткали свой удел. Сквозь пелену берез В небо свое глядеть. Прямо - глаза в глаза, Неба живая синь. Легкие образа В облачной росписи. Легкие образа, Неба живая синь. Горькое - небеса, Сладкое - небеси. Близко ли, далеко - Нечего и гадать, Если бы прямиком, Каждый бы попадал. Хмурятся небеса, Пристально глядя вниз, Даже укрывшись за, Не выпадаешь из, Ласково погрозит, - Стоит ли баловать! Сколько не егози - В омуте голова. Как же тебе жилось В комнатной лепоте, Как же ты ни при чем В мире с добром и злом. Тонкие нити звезд Выткали твой удел - Мыслить себя ручьем Речи в пустыне слов. Мне нравится здешняя осень. Октябрьское клише И здешнего неба проседь Созвучны моей душе. Зима протянула длани Из жизни уже другой... И листья моих желаний Шуршат под моей ногой. * * * Пасмурный полдень - зареваным мальчиком. Что у тебя отобрали, родименький? Мячик в полосочку синим по красному, Голубя в небе безудержно-белого... Или, споткнувшись о ровное-ровное, Больно коленку ушиб, догоняючи Солнечный зайчик, отброшенный осенью, Лучик надежды на лучшее-лучшее. * * * Хочешь, я буду прост, Выполню твои каприз И штормовой всерьез Переменю на бриз. Переменюсь лицом (Даже могу шутом)... Море, в конце концов, Это не только шторм.